А девочка влюбилась...

Кажется, что трудный возраст у подростков наступает сразу, внезапно. Еще вчера дети цеплялись за наш мизинец, мы вели их в первый класс, и вот уже у мальчиков ломается голос, а девочки не отходят от зеркала и каждый появившийся прыщик кажется им причиной всех нынешних и грядущих несчастий. Им трудно — нашим подрастающим детям, но трудно и нам — растерянным родителям. Везде пишут, что секс ныне помолодел, а значит, те щекотливые темы, которые наши родители пытались обсуждать с нами в шестнадцать, теперь должны подниматься года на три пораньше. Лишь единицы из мам нынешних 7-9-классников узнали об интимной жизни на собственном опыте до совершеннолетия. Да и среди пап к этим таинствам приобщились до 18 лет лишь каждый пятый. Сегодняшнее поколение выбрало иной путь, и подавляющее большинство родителей находятся по этому поводу в глубочайшей растерянности. Но факты — упрямая вещь: среди наших семнадцатилетних современников более половины юношей и трети девушек уже имеют собственный опыт интимных отношений. Мы так хотим, чтобы наши дети были целомудренными. По крайней мере, до того возраста, когда мы сами посчитаем их самостоятельными. Однако, достижение целомудренности возможно различными путями. Самый простой путь — ограничение информации, избегание любых упоминаний о сексе, а заодно и об анатомических, физиологических и психологических различиях полов. Это путь невежества, и к нравственному воспитанию он не имеет никакого отношения, поскольку нравственность — это не слепое подчинение запретам, а осознанный выбор между добром и злом. Я с ужасом вспоминаю, как два года назад ко мне пришла вполне интеллигентная мама с тринадцатилетней дочкой, которая внезапно погрузилась в депрессию и даже угрожала самоубийством, не объясняя родителям причины такого настроения. Мама подозревала что угодно — от изнасилования до тайной проституции, но когда мне наедине удалось разговорить девочку, все оказалось гораздо проще и, одновременно, неприятнее. У девочки пришла первая менструация, к чему она была абсолютно не подготовлена. Ни мама, ни учителя, ни даже подруги ухитрились не проронить ни единого слова об этом естественном событии. Бедняжка посчитала, что больна чем-то смертельным и готова была покончить с собой, лишь бы избавиться от неизвестности и наверняка ожидающих ее страшных мук. Уже всем надоевшую рекламу женских прокладок девочка воспринимала как-то абстрактно, как нечто к ней лично не относящееся, да и не скрывающее никаких тайн. Невероятно, но это произошло в наши дни! А какая психическая травма отпечаталась на всей последующей жизни будущей женщины... Целомудренность по незнанию ошибочна еще и потому, что такая невинность не представляет, какие опасности могут ожидать ее и как себя вести в определенных ситуациях. Но есть и другой путь, более продуктивный. О нем мы и поговорим, заводя непростой разговор о первом сексуальном опыте наших детей. Если еще в 70-е годы большинство мальчиков начинали половую жизнь под влиянием гормональной бури, которая будила их чувственность, а большинство девочек — под влиянием первой безоглядной влюбленности или, подражая подругам, то среди нынешних девушек почти половина идет на первую связь более осознанно, вполне понимая возможные последствия и даже неплохо ориентируясь в «технике» близости. Это значит, что прекрасная романтичность лучшей половины человечества уступает место более рациональным отношениям. Для наших девочек интимная близость становится все более привычным поведением, почти как поцелуй с приятелем. «Умри, но не давай поцелуя без любви» — писал Чернышевский. Наши бабушки открыли эпоху игры в «бутылочку», а наши дети бравируют теми отношениями, которые всегда составляли самую сокровенную тайну. Однако пусть вас не обманывает эта показная легкость интимных отношений: для любого молодого человека шаг в страну интимности является не меньшим испытанием, чем, в свое время, для нас. Всех без исключения родителей волнует один и тот же вопрос: почему рушатся связи между нами и детьми, почему они отдаляются от нас именно в тот момент, когда им так необходима наша помощь, почему мнение друзей или вовсе незнакомых людей становится для них важнее драгоценного родительского опыта и совета? Конечно, воспитание — процесс постоянный и непрерывный, его нельзя свести к отдельным разговорам, нудным нотациям или периодическим ссорам. Доверие к родителям закладывается с младенчества и в любом возрасте остается очень хрупким. Легко отпугнуть ребенка, сложнее обрести или восстановить его доверие. Поступок, разумный с точки зрения взрослого, подросток может расценить как вторжение в его внутренний мир, как предательство — и он замкнется в себе, не допуская родителей в тайники своей души. Но особенно родителей тревожит то, что подрастающие дети скрывают наиболее тщательно — нарождающуюся интимность в отношениях с противоположным полом. Друзья и подружки, бывшие недавно просто приятелями, разбиваются на пары, возникают романы — со страстями, изменами, ревностью и прочими вполне взрослыми подробностями. Мы, старшие, пережившие этот возраст, хотим, чтобы дети не повторяли наших ошибок, но они, словно из упрямства, лезут в те же ловушки, в которых побывали и мы. Дочь 14 лет пришла домой заполночь — родители не спят, гадают, что случилось. А она весела, возбуждена — впервые побывала на «настоящей тусовке». Если суметь расшевелить ее вопросами, может и расскажет — да, танцевали, да, обнимались, да, целовались... Что еще? Ну, какие вы приставучие! И неясно, то ли шутит, то ли не дай Бог... У пятнадцатилетнего мальчика мама нашла в кармане презерватив. Ужасаться, что они ему уже нужны или радоваться, что он ими пользуется? «Приключения» мальчиков мы обычно воспринимаем легче, чем девочек, но все-таки рановато. И начинаются переживания родителей: с кем, как, что же будет?! Хотя в глубине души мы надеемся на разумность наших детей (все-таки мы их воспитывали), но страшно — что происходит с любимым и родным, таким еще маленьким нашим чадом? Ну, а если уж испугались, то и выводы не за горами — отругать, запретить, проследить, наказать. Конечно, можно запереть в комнате и не выпускать на улицу, но, скорее всего, это вызовет ответную негативную реакцию. Чем жестче мы относимся к ребенку, тем сильнее его противодействие. Мы его гнем вроде бы в правильную сторону, а он сопротивляется. Мы требуем, а он делает по-своему. Мы усиливаем нажим — но он совсем выходит из-под контроля. Поведение детей, их знакомства, образ жизни, нарождающиеся не самые лучшие привычки — все это составляет проблему для родителей, но не для самих детей. Они ведут себя так, как им хочется, и не беспокоятся о будущем, оставляя это нам, взрослым. Поэтому они не понимают нашего волнения, не хотят обсуждать то, что им кажется естественным, не желают делать то, что «правильно», но не интересно. Такое отношение и к своей будущей жизни, и к нашим советам выводит нас из себя. Мы сердимся на собственных детей, наказываем, ругаем за непохожесть на нас, не понимая, что боремся сами с собой. Ведь наш ребенок стал вот таким не вчера, он рос под нашим влиянием и то, каким он стал — это наша заслуга или наша беда. А потому пытаться переделать то, что складывалось последние 12 — 15 лет не так просто. Но необходимо: это наш последний шанс наладить отношения с взрослеющим подросткам. Дальше он будет брать пример с совсем других людей, уйдет от нас в компанию друзей, в любовь к совсем другим людям и останется недосказанность, ощущение, что не все сделано для того, чтобы облегчить его дальнейшую жизнь. Поэтому, хотя и упущены лет 10, надо стараться хоть теперь найти общий язык со своими детьми. Самая типичная наша ошибка — отдавать приказы, обязательные к исполнению. Мы привыкли, что ребенок послушно делал то, что мы считали для него необходимым. Мы, родители были для него самыми главными на свете людьми, даже если были не правы. Но время идет, у детей появляется свой жизненный опыт, свои взгляды, которые вовсе не совпадают с нашими. Именно в возрасте полового созревания, в 12 — 16 лет особенности психологического развития приводят к тому, что критичность детей становится преувеличенной, даже карикатурной. Упрямство, доходящее до «ослиного», отвержение с ходу любых доводов старших, слепое подражание общей моде или требованиям своей компании — к сожалению, естественные особенности почти всех подростков. Это пройдет, с возрастом они сами будут с удивлением вспоминать свои выкрутасы, но от этого не легче, если случится что-то такое, что приходится потом расхлебывать долго и трудно. Здесь нет другого пути — постарайтесь пробиться к своему ребенку, держите себя в руках и ищите все новые и новые подходы. Главное — уважать своих детей и, несмотря на их детскость, видеть в них личность — со своими особенностями, со своим правом на самостоятельность, своим правом на ошибку. Не нужно противопоставлять им себя — «я в твои годы работал, хорошо учился, помогал родителям...», лучше вспомните свои трудности и ошибки. Да, я тоже стоял по «другую сторону баррикад», я тоже воевал с родителями, но постепенно что-то изменилось и теперь на те же проблемы я гляжу по-другому. Вообще, разговаривая с подростком, лучше не делать за него выводы, а просто общаться: рассказали какую-то, подходящую случаю историю, обсудили некий вопрос, обозначили свое отношение — и все. Пусть сам решит, что из этого следует. Если вы сможете передать свои настоящие чувства, то они дойдет до цели в нужном виде. Если же не смогли, то в любом случае подросток решит по-своему, даже если вы станете настаивать на вашем мнении. Тем более, не пройдут запреты. Кроме озлобленности, они ничего не вносят в отношения детей и родителей. Правильнее будет умно и тактично предостерегать, если поступок еще не совершен, и разбирать его последствия, если что-то уже случилось. Но разрешать тоже нужно уметь. «Делай все, что хочешь» — это не разрешение, а самоустранение от ответственности. Да, я не против того, что ты будешь встречаться с новыми друзьями, но... — и вы объясняете, как видите ситуацию, чего хотелось бы избежать, что будет причиной полного запрета в будущем. При этом лучше ссылаться не на чужой, а на свой собственный опыт. Вспомните, ведь и вы в возрасте своего ребенка были в похожей ситуации. А наш личный опыт общения? Были друзья, были подруги, гуляли вместе, ходили на танцы, иной раз выпивали, дрались с соседним двором, заводили романы — разве это не интересно тому, кто сам все это сейчас переживает — вашему ребенку? И если вы сможете обойтись без назиданий типа «но мы всегда были хорошие мальчики и девочки», то, считайте, вы приобрели очень внимательного слушателя.